Блокада Донбасса: обратимы ли ее последствия для ГМК и ТЭК Украины? | 14.08.2019 | Новости рынка металлургии

Недавно представитель Украины в трехсторонней контактной группе по урегулированию конфликта в Донбассе, экс-президент Украины Леонид Кучма заявил, что экономическая блокада ОРДЛО будет снята только после восстановления контроля как собственников, так и властей страны над находящимися в регионе промышленными активами.

"Вся наша работа должна быть дорогой с двусторонним движением, все процессы должны происходить исключительно на основе обоюдности", — подчеркнул Кучма.

Заявление Леонида Кучмы было скептически воспринято на территории ОРДЛО. Глава "ДНР" Денис Пушилин заявил, что идеи, которые озвучила украинская сторона, могут быть реализованы только при условии выполнения Украиной политической части Минских соглашений.

"Прежде всего, Киев должен предоставить непризнанным республикам особый статус и закрепить это в Конституции. В настоящее время у Украины и "ДНР" из-за блокады нет никаких экономических связей. И вероятность того, что власти Украины ее снимут, крайне мала. При этом экономика республики развивается и нацелена в сторону России. Так, за 2018 год товарооборот между "ДНР" и российскими регионами составил 160 млрд рублей, что в 2 раза больше, чем годом ранее", — заявил в СМИ Пушилин.

"Условия снятия экономической блокады Донбасса, которые выдвинул Леонид Кучма, не несут в себе конструктивного начала. Наоборот, его заявление очень похоже на стандартные популистские высказывания представителей того или иного политикума. Не думаю, что вопрос снятия блокады и в самом деле стоит в повестке дня", — уверен председатель так называемого "Народного Совета ДНР" Владимир Бидевка.

Блокада ОРДЛО была инициирована депутатом Верховной Рады Семеном Семенченко в январе 2017 года. В результате уже во второй половине февраля работа предприятий горно-металлургического комплекса (ГМК), размещенных на этой территории, была почти полностью остановлена. В этот период были остановлены Алчевский металлургический комбинат (АМК), в том числе его коксохимическое подразделение, Енакиевский металлургический завод (ЕМЗ) и его филиал — Макеевский металлургический завод (ММЗ), а также металлургический завод "Донецксталь". Кроме того, прекратил работу Ясиновский коксохимический завод (ЯКХЗ), а "Енакиевский коксохимпром" (ЕКХП) и "Макеевкокс" продолжали производить кокс в минимальных объемах — 20% и 40% от обычного уровня — с последующей отгрузкой продукции на склад.

Вследствие этого 1 марта власти самопровозглашенных ЛДНР приняли решение о переводе всех компаний, находящихся на контролируемой ими территории, под так называемое внешнее управление. В соответствии с ним такие крупные предприятия ГМК, как "Краснодонуголь", "Макеевкокс", ЯКХЗ, ЕКХП, "Донецксталь-металлургический завод", АМК, ЕМЗ, ММЗ и "Харцызский трубный завод" (ХТЗ), а также такие крупные предприятия ТЭК, как "Ровенькиантрацит" и "Свердловантрацит", стали филиалами ЗАО "Внешторгсервис" (ВТС).

Наряду с этим не менее значимые предприятия ГМК, такие как "Комсомольское рудоуправление", "Шахта им. А.Ф. Засядько", "Донецкокс" (ДКХЗ), Донецкий металлургический завод (ДМЗ), а также — ТЭК, такие как "Шахта "Комсомолец Донбасса", "Высоковольтные сети", "Донецкоблэнерго", перешли под управление профильных министерств.

Таким образом, блокада ОРДЛО с последующим отчуждением всех этих компаний в пользу самопровозглашенных ЛДНР повлекла за собой разрыв многих звеньев технологических и производственных цепочек, а также разрушение многих схем хозяйственной деятельности в ранее единых украинских ГМК и ТЭК. Это, в свою очередь, вызвало сбои в работе ряда промышленных предприятий как в Украине, так и в ОРДЛО. А в результате это привело не только к крупным потерям для бюджетов страны всех уровней, но и поставило под вопрос нормальное функционирование двух базовых отраслей украинской экономики вообще.

Тем не менее Украина приняла решение о полном конституировании сложившегося положения дел. Так, 15 марта Совет национальной безопасности и обороны Украины (СНБОУ) рекомендовал до реализации пунктов №1 и №2 Минского "Комплекса мер" от 12 февраля 2015 года, а также до возвращения отчужденных предприятий в правовое поле Украины прекратить перемещение каких-либо грузов через линию соприкосновения в Донецкой и Луганской областях. И уже 16 марта экс-президент Украины Петр Порошенко подписал Указ, которым это решение было введено в действие.

Согласно этому документу, Министерство внутренних дел, Национальная полиция и Национальная гвардия при участии Службы безопасности Украины (СБУ) должны были безотлагательно принять меры для прекращения перемещения грузов железнодорожным и автомобильным транспортом через линию соприкосновения. Наряду с этим Кабинету министров Украины было поручено также безотлагательно проанализировать негативное влияние отчуждения крупной промышленности ОРДЛО на экономику и бюджет государства и принять меры по его минимизации, а также — разработать план мероприятий по обеспечению нормального функционирования ГМК и ТЭК страны и приступить к его осуществлению. Что впоследствии, так или иначе, и было сделано.

ГМК

Следует подчеркнуть, что на сегодня юридическими собственниками большинства размещенных в ОРДЛО предприятий ГМК по-прежнему являются такие крупные вертикально интегрированные компании, как корпорация "Индустриальный союз Донбасса" (ИСД) и холдинг "Метинвест". А потому формально все эти предприятия все так же остаются в правовом поле Украины.

До марта 2017 года они функционировали в составе соответствующих холдингов и были связаны с другими предприятиями как внутри ГМК Украины, так и за его пределами отношениями внутрихолдинговой и межхолдинговой кооперации. И вместе с тем они осуществляли внешнеэкономическую деятельность в соответствии с украинским законодательством.

В целом, как подчеркивал весной 2017 года президент "Укрметаллургпрома" Александр Каленков, весь украинский ГМК функционировал посредством множества неразрывных производственно-логистических цепочек.

"Что касается сырьевого обеспечения, то до блокады бОльшая часть коксующихся углей поступала из ОРДЛО на коксохимические заводы, размещенные как на территории, контролируемой Украиной, так и в ОРДЛО. В свою очередь железорудное сырье (ЖРС) поступало с ГОКов, находящихся на контролируемой территории, как на метпредприятия, расположенные в ОРДЛО, так и вне их", — уточнял Каленков.

Однако после начала блокады эти цепочки были разорваны. В частности, на находящиеся в ОРДЛО метпредприятия, в том числе — входящий в состав ИСД АМК, перестало поступать ЖРС.

"Блокада железнодорожного сообщения с контролируемой Украиной территорией повлекла за собой срыв поставок ЖРС с принадлежащих группе "Метинвест" и размещенных в Днепропетровской области горно-обогатительных комбинатов (ГОК) на метпредприятия в ОРДЛО. В результате чего АМК был вынужден полностью прекратить производственную деятельность", — констатировали в пресс-службе АМК.

Наряду с этим, в том, что касается собственно производственной деятельности, то во всех компаниях в большей или меньшей степени были разорваны и многие звенья внутренней кооперации. Так, например, согласно данным исполнительного директора ИСД Максима Завгороднего, ранее АМК был технологически связан с двумя европейскими предприятиями корпорации — ISD-Dunaferr и ISD-Huta Czestochowa, куда он поставлял полуфабрикаты — слябы — для дальнейшей переработки. И поскольку, согласно решению властей самопровозглашенных ДЛНР это предприятие, в числе прочих, было исключено из структуры ИСД, корпорация была вынуждена искать ему замену.

Аналогичная ситуация сложилась и на входящем в состав "Метинвеста" — ЕМЗ. С одной стороны, туда так же перестало поступать ЖРС с принадлежащих группе ГОКов. А с другой — были прекращены поставки продукции ЕМЗ на принадлежащий "Метинвесту" болгарский завод Promet Steel. "До блокады Promet Steel использовал в качестве сырья квадратную заготовку ЕМЗ. Однако впоследствии он был вынужден существенно сократить объемы производства — до тех пор, пока к концу 2017 года не был найден новый поставщик", — пояснял генеральный директор "Метинвеста" Юрий Рыженков.

И наконец в том, что касается сбыта готовой продукции на внешних рынках, то, после отчуждения в пользу самопровозглашенных ДЛНР, предприятия, размещенные в ОРДЛО, утратили возможность осуществлять внешнеэкономическую деятельность в правовом поле Украины со всеми вытекающими отсюда последствиями. "В условиях экспроприации субъектами, не имеющими какого-либо признанного правового статуса, то есть — такими, с которыми не будут взаимодействовать ни респектабельные зарубежные партнеры, ни международные финансовые учреждения, ни какие бы то ни было участники внешних экономических отношений вообще, сколько-нибудь эффективная производственная, торговая и финансовая деятельность этих предприятий невозможна", — пояснили в пресс-службе ИСД.

Как бы то ни было, но на сегодня фактическими владельцами находящихся в ОРДЛО предприятий ГМК являются, во-первых, ВТС, а во вторых, самопровозглашенные ДЛНР в лице профильных министерств. С весны 2017 и до конца 2018 года руководство ВТС и власти самопровозглашенных ДЛНР, во-первых, восстановили ранее действовавшие и создали новые схемы поставок сырья, внутрирегиональной производственной кооперации, а также — разработали особую систему сбыта готовой продукции.

В частности, поставки ЖРС начали осуществлять через российское Государственное агентство "Росрезерв", действующее как посредник между его производителями в России и ВТС. Соответственно, готовую продукцию начали использовать на внутреннем рынке, а также — сбывать на внешних через российскую компанию "Газ-Альянс", являющуюся промежуточным звеном между ВТС и ее потребителями, прежде всего, в самой России и отчасти — в дальнем зарубежье.

Таким образом, с начала блокады и до сих пор деятельность многих предприятий ГМК Украины и всех предприятий ГМК ОРДЛО была существенно или полностью реорганизована. И ее снятие означало бы, прежде всего, частичный или полный разрыв созданных за это время цепочек, а также упразднение выработанных в этот период схем и в конечном счете частичную или полную ликвидацию их ключевых субъектов.

То есть возобновление поставок ЖРС на расположенные в ОРДЛО предприятия с контролируемой Украиной территории и, соответственно, их прекращение из России; повторное изменение структуры внутренней и межхолдинговой кооперации; и наконец не только возобновление их внешнеэкономической деятельности в соответствии с украинским законодательством, но также повторное изменение системы сбыта готовой продукции. А кроме того, ликвидацию ВТС и частичное или полное сокращение профильных министерств в ОРДЛО.

ТЭК

Еще более сложно обстоят дела и с находящимися в ОРДЛО предприятиями ТЭК. Так, юридическим собственником большинства из них по-прежнему остается "Донбасская топливно-энергетическая компания" (ДТЭК). До начала блокады входящие в ее состав угледобывающие холдинги "Ровенькиантрацит" и "Свердловантрацит" (Луганская область) со среднегодовым объемом добычи почти 7,5 и 7 млн тонн, а также "Шахта "Комсомолец Донбасса"" (Донецкая область) — 4,5 млн тонн являлись существенной частью сырьевой базы украинского ТЭК. Так, доля этих трех компаний в общеукраинском объеме добычи углей именно антрацитовой группы достигала почти 60%, и как раз на этих углях работала половина ТЭС страны. Вместе с тем принадлежащие ДТЭК, а также другие энергогенерирующие и энергораспределительные мощности в ОРДЛО оставались частью единой энергосистемы Украины.

После перехода как этих, так и других угледобывающих и энергообеспечивающих активов под юрисдикцию самопровозглашенных ДЛНР, украинское государство оказалось вынужденным существенным образом перестроить работу ТЭК страны. Так, вместо закупок антрацита в ОРДЛО оно стало импортировать его из дальнего зарубежья, а параллельно начало процесс перевода многих ТЭС страны на угли других марок. При этом энергообеспечивающие мощности ОРДЛО были исключены из общеукраинской энергосистемы.

В то же время руководство ВТС и власти самопровозглашенных ДЛНР сформировали относительно автономный ТЭК ОРДЛО. В результате перешедшие под управление профильных министерств угледобывающие предприятия стали работать только на внутренний рынок, а вошедшие в состав ВТС "Ровенькиантрацит", "Свердловантрацит" и другие шахты — как на внутренний, так и большей частью — на внешние. Так, согласно данным СМИ и топ-менеджмента ДТЭК, в настоящее время ВТС реализует уголь, добываемый на входящих в него предприятиях, на рынках Молдовы, России, Польши и ЕС.

Таким образом, опять-таки, с начала блокады в деятельности как всего ТЭК Украины вообще, так и ТЭК ОРДЛО, произошла или была начата весьма существенная реорганизация. И ее снятие, опять-таки, означало бы восстановление ранее действовавших схем внутриотраслевой кооперации в Украине, а также как частичное или полное упразднение выработанных схем функционирования ТЭК ОРДЛО, так и ликвидацию их ключевых субъектов.

То есть добываемый в ОРДЛО уголь вновь начали бы поставлять на украинские ТЭС, а не сбывать за рубежом, а энергообеспечивающие мощности ОРДЛО вновь стали бы частью энергосистемы страны. А это уже привело бы не только к ликвидации ВТС и частичному или полному сокращению профильных министерств в ОРДЛО, но и к полной зависимости самопровозглашенных ДЛНР в плане энергообеспечения региона от ТЭК Украины. 

В целом реинтеграция отсеченных сегментов ГМК и тем более ТЭК имела бы столь же позитивный эффект для экономической и политической устойчивости Украины, сколь же сокрушительный — для самопровозглашенных ДЛНР. В первую очередь она повлекла бы за собой существенный рост объемов производства на предприятиях обеих отраслей, а значит — как увеличение объемов налоговых отчислений в бюджеты разных уровней, так и увеличение поступлений в Госбюджет от экспорта угля и металлопродукции; а также — сокращение затрат на импорт угля в Украине.

В то же время экономика самопровозглашенных ДЛНР оказалось бы ограниченной только малым и средним бизнесом. При этом решающая часть граждан, проживающих в ОРДЛО и занятых в двух ключевых отраслях региона, по сути, работала бы в Украине и получала бы зарплату в гривне. А значит, идентифицировала бы себя скорее с контролируемой частью страны, нежели с самопровозглашенными ДЛНР. То есть в конечном счете снятие блокады означало бы восстановление контроля со стороны Украины и утрату контроля со стороны России не только над системообразующим сегментом экономики ОРДЛО, но и, таким образом, над социальной и политической ситуацией в регионе. Что, исходя из всей совокупности факторов, едва ли хоть сколько-нибудь вероятно.

Елена Герасимова, специально для Delo.ua

Читайте также: Донбасс-Зона отчуждения: чем живут украинские предприятия ТЭК в ОРДЛО